Отражение Русского Севера в зеркалах ледниковых озёр. Путевые заметки о поездке в Кенозерский национальный парк
Побывать на Русском Севере я хотел давно. Не помню даже с чего всё началось. Может, с книг Василия Белова и телепередач Юрия Сенкевича и поморских сказок в прошлом, фильмов Ильи Дровнина, Дмитрия Васюкова в настоящем.
В общем, с этой частью страны у меня давно сложилась любовь на расстоянии. Но подкрепление новыми знаниями только в теории не даёт истинного понимания. Да и любовь на расстоянии долго не живёт.
Архангельскую область, как точку отсчёта в изучении Русского Севера, выбрал из-за Кенозерского национального парка, который там находится. В зеркалах его несметных озёр отразилась вся красота здешних широт, культура деревянного зодчества, глиняной игрушки и многих других явлений, которые легли в основу самого понятия «Русского Севера».
Поездка «своим ходом»
Я не автомобилист, а потому добирался до Кенозерья, как ещё называют национальный парк, общественным транспортом. Из Москвы поездом №116 «Москва-Архангельск» до города Няндомы, далее автобусами №976 до Каргополя, и №303 до деревни Морщихинская. На её территории находится Визит-Центр, где необходимо зарегистрироваться как посетитель парка. Отсюда начинаются многие тропы, здесь же можно записаться на экскурсии и мастер-классы.
В Парке нет кафе, поэтому я сделал походную раскладку на каждый день: каши, сухофрукты, сушёное мясо, питательные батончики. Хотя в деревне есть магазины и в случае чего можно купить всё необходимое. Например, шпроты из ряпушки, которые здесь и делают люди.
На момент моей поездки стоимость билетов на автобусах примерно 300 рублей, на поезде — четыре тысячи в плацкарте. Небольшой номер я снял за 900 рублей в сутки.
Автобусы до Морщихинской ходят не каждый день, а по вторникам и пятницам. В общем, с инфраструктурой транспортной здесь всё как и везде, то есть плохо. Поэтому лучше ехать на своей машине. Тем более что маршрутов с привязкой к местности есть достаточно.
Также отмечу, что значительная часть дороги от Каргополя до Морщихинской разбита вдрызг, то есть «яма на яме» в буквальном смысле.
Когда буду делать видео о своей поездке, я непременно покажу каково ехать в автобусе по этой дороге.
О ценах писать в наше время дело неблагодарное, поэтому перед поездкой лучше уточнить детали. Понимание отдыха разное, а потому и цены могут значительно разниться. Я неприхотлив в быту, и вся эта информация не пригодится человеку любящему комфорт.
Лёкшмозерье
Кенозерский национальный парк состоит из двух секторов: Каргопольского и Плесецкого. Я был в первом, а потом решил съездить в Архангельск и на Белое море, оставив Плесецкий сектор на будущее.
Когда приехал, погода была так себе. Низкие тучи, моросил мелкий дождик. Ну, подумал, плакал мой поход. Хотя перед дорогой смотрел три погодных агрегатора, и каждый из них показал разный прогноз. Я решил поверить тому, который обещал солнце.
— У нас две недели дожди льют, но вот завтра будет тепло и солнечно! — сказала мне девушка на ресепшене и немного меня обнадёжила.
Самая удачное время для поездки сюда — июль. В середине лета здесь в основном тёплая и даже жаркая, погода. Уже не достают комары, мошки, слепни и прочие насекомые. Больше всего их в начале июня.
Для меня, человека выросшего среди полей, лугов и тихих речек, каждый эпизод северной жизни отзывался большим интересом и желанием прочувствовать её как можно глубже и тоньше. К местному пространству с его масштабами нужно привыкнуть.
Вечером уловив момент пока не было дождя, я вышел к Лёкшмозеру. От его названия и местность окружающую называют Лёкшмозерьем. Низкие тучи выползали из-за горизонта, цепляя своим пузом тёмную шумную воду. Волны накатывали на песчаный берег и откатывались назад, раскачивая длинные деревянные лодки, закреплённые на кнехтах.
— Волны в наших озёрах бывают не меньше морских, потому как глубина приличная — рассказал мне собеседник Сергей, — я родом из Краснодарского края и могу сравнивать. Обрати внимание на удлинённую форму лодок. Они «шьются» такими с учётом большой волны, чтобы «лекшмозерки», как их тут называют, разрезали её…
— А почему из Краснодарского края уехали? Все наоборот, там жить мечтают?
— Климат там плохой, жара эта... — отмахнулся он, — а тут, как впервые оказался, так сразу и понял, что здесь осяду. Климат и природа мне по душе. Сначала заездами бывал, но со временем так и остался тут жить...
Большая прогулка
С утра небо было чистым. Идеальная водная гладь лишь убедила в строптивом характере этого лета. Солнце быстро разогревало отсыревший за минувшие ненастные дни воздух. Я заварил в термосе чай и, закинув в рюкзак кое-что из еды, отправился в дорогу.
Берег был пуст, лишь рыбак шаманил, что-то замешивая в чашках и расставляя удочки. Прозрачная вода озера, приобретшая оранжевые оттенки, обнажала расписанное абстрактными узорами песчаное дно. Хорошее утро для начала большой прогулки по Кенозерскому парку.
Я вышел к церкви Петра и Павла, которая гармонично вписалась в здешний пейзаж и стала одним из центральных элементов лекшмозерского ландшафта.
Дальше тропинка пролегала по досыпающей деревне Морщихинской. В утренней тишине только птицы напоминают, что начался новый день. В наших краях уже бы вовсю горланили петухи. Но здесь эта домашняя птица почему-то не прижилась и кур я вообще нигде не видел.
А вот собак здесь много. Хоть они и большие, но злобливости от них я не увидел. В деревне. А за ней меня пытались атаковать пару псин, но стоило им пригрозить моим походным штативом, как эти шерстяные гопники разбежались.
Почему же здесь столько собак? Задавался я вопросом, да ещё и таких здоровых. Может для защиты от их дальних родственников волков?
Но ещё будучи в Каргополе мне рассказали, что от этих собак толку мало. Волки попросту могут вытащить пса из ошейника и утащить в лес. За исключением кавказских овчарок и некоторых других пород. Тут ещё вопрос чья возьмёт!
Беломоро-Балтийский водораздел
За всё время прогулки по Каргопольскому сектору обошёл его значительную часть. Каждый раз, переходя из одного места в другое, передо мной открывались пейзажи с озёрами окаймлёнными густыми лесами. Затейливой формы острова и полуострова с песчаными берегами, пышной растительностью и одинокими лодками, навсегда вросшими в топкую землю. Вдоль старых выворотней причудливые лишайники и мхи скрывались под опахалом папоротников. Захлюпало под ногами, почва становилась чересчур болотистой, а комары навязчивее. Тогда приходилось менять маршрут…
Совсем необязательно забираться в дебри, как люблю делать я. Парк имеет систему обустроенных троп. Идя по ним можно изучить все его достопримечательности. Протяжённость тоже разная, как для крепких на ногу, так и для тех, кто не очень.
Смена окружающей среды перезагружает, заставляет взглянуть на многие явления иначе. Природа Русского Севера — это масштабные ландшафты на огромной территории. Здесь издавна живёт дух свободы. Он манил на север ещё новгородцев в десятом веке, которые вместе с псковичами образовали субэтнос поморы, смешавшись с местными финно-угорскими народами. С новой силой привлекали северные земли людей и позже. Они устремлялись сюда от угнетения и тягот крепостничества, чтобы здесь, в состязании с жестокими силами природы, жить и получать взамен свободу и богатство.
Высокая каменистая гряда, отороченная с двух сторон лесом, длиной около трёх километров — Великий континентальный водораздел. Он образовался примерно 11–12 тысяч лет назад из-за движения ледника. В итоге эта каменистая насыпь разделила бассейны Северного Ледовитого и Атлантического океанов. Водами первого омывает берег озеро Вильно, а второго — Масельгское.
Помимо красоты рельефа, это создаёт некий символизм сопричастности к древним периодам таяния ледников, что когда-то в корне изменило существование живых существ. Здесь ледник оставил о себе много памяти, особенно это заметно по обилию водных источников. Их насчитывается около трёхсот разных типов. В общем, есть тут где погулять, искупаться и просто полюбоваться округой.
Да и вообще, просто представь, что окунуться в водах двух океанов можно затратив не более пяти минут, пока перейдёшь гряду!
По берегам озёр имеется несколько оборудованных туристических стоянок. Есть обложенное камнем кострище, стол и деревянный навес, лавки и местами даже туалеты. У некоторых стоянок заготовлен дрова, есть пирсы.
Я пожалел, что не взял с собой палатку. Жить на турстоянках водораздела практичнее, так как не пришлось бы топать шесть километров от Морщихинской, чтобы побывать там, где было задумано.
В интернете можно найти и загрузить маршруты и точки. На местности использовал приложение Organic maps, которое привязано к OSM. В целом есть вопросы, но здесь в Каргопольском секторе Кенозерского парка, трудностей не возникло.
Кровожадность комаров была немного преувеличена. По крайней мере в июле кровососы сильно не донимали. Репеллент «Рефтамид» оказался полезным, да и местные советуют именно его. Он есть в продаже в деревенских магазинах, что лишний раз подтверждает его эффективность.
О северном селе и людях. «Кенозерские бирюльки»
Изба — центр крестьянской жизни. В северной деревне преобладают крепкие, добротные деревянные дома. В некоторых сёлах нет заборов, что создаёт ещё больше пространства, свободы и живописности. Не знаю с чем это связано, или исторически сложилось? Места вон сколько!
У нас, в деревнях Средней полосы России, дома зачастую «жмутся» друг к другу, тогда как здесь похоже люди ценят личное пространство, поэтому и ощущения тесноты не возникает. Хотя Василий Белов писал о домах в северной деревне, что «так близко друг от дружки, что не проехать на двуколой телеге». У нас, Василий Иванович, и пешком не пройдёшь! Хочется сказать писателю. Объясняет он такое плотное расселение, страхом одиночества. В самом деле, страшно в одиночку осваивать недружелюбную природу. Так вредной привычкой тесниться друг к другу и осталось по сей день.
Теперь времена изменились и людей стало меньше… И хат заброшенных с закрытыми и заколоченными ставнями немало, а порой и целые деревни тонут в злосчастном борщевике — символе бесхозности, отчуждённости и безнадёги…
В Архангельске и неподалёку я видел трущобы из полусгнивших домов, где к тому же живут. Но тут дело в отношении к людям, вынужденным в таких развалюхах бытовать.
Везде мне приходилось обращаться к людям с вопросами и всегда получал подробные ответы. От Каргополя до побережья Белого моря местные жители рассказывали, где и что находится и как лучше пройти. В целом архангелогородцы мне показались людьми отзывчивыми, менее раздражительными, чем где-то ещё. Сама северная природа, не всегда гостеприимная, местами очень суровая, делает людей по отношению друг к другу доброжелательными, готовыми к взаимопомощи. А может, просто мне повезло? И я встречал только хороших людей.
Нашествие ига и крепостное право обошли стороной эти края, а потому в деревнях сохранялись самобытность и традиции народного зодчества вплоть до тридцатых годов прошлого столетия. Коллективизация нанесла существенный урон этому ремеслу. В новых постройках не применялся вековой крестьянский опыт был утерян. Сложнее всего восстановить старинные частные дома.
Для того чтобы сложить представление об устройстве былой северной деревни и был создан архитектурный памятник «Кенозерские бирюльки». Здесь выстроены дома северных крестьян в уменьшенной копии 1:2. Авторы старались соблюсти существующую в ушедшую эпоху народную эстетику, создав архитектурный ансамбль. И это не попытка «новоделом» подменить «старину», а предложение окунуться в пространство старой деревни.
О том, что и «новоделы» могут стать классикой ремесла, поговорим в будущем, в тексте о городе Каргополь и каргопольской глиняной игрушке.
Далее — Масельга, в переводе с финно-угорского «земляная гора». Деревня, окружённая озёрами Масельгское, Белое, Худое, Синее, Вильно. Сейчас здесь туристическое место, где любят остановиться люди, заняв красивую избу. С высокого берегового холма эти деревянные домики устремляются вниз к самому озеру, получившему имя от деревни. Электричества тут нет. Кое-где солнечные панели на крышах. Этого достаточно для нужд туриста.
Раньше Масельга была деревней мастеров. Здесь шили лодки, катали валенки, промышляли бондарным ремеслом. Но рыболовство было самым широким промыслом. Улов меняли на хлеб, потому как свой сеять здесь было невозможно из рельефа. Косогоры, или как у нас говорят «неудобья».
Благодаря жителям Масельги, Хижгору украшает прекрасный образец народного зодчества церковь преподобного Александра Свирского, до которой нужно пройти полтора километра от деревни.
Церковь на Хижгоре
Широкая тропинка ведёт к церкви через пышный лес, которым окутана гора. Где-то на полпути — старый погост. Захоронения здесь и старообрядческие, так и православные. За ними ухаживают.
Поднявшись на вершину, открывается светлая лесная опушка — макушка Хижгоры, на которой возвысилась Церковь во имя Преподобного Александра Свирского.
Такие приметные места как Хижгора, а это наивысшая точка в округе, люди применяли в своей ритуальной, религиозной практике с очень давних времён. Есть мнение, что изначально на горе было языческое капище. Доподлинно известно, что до 1824 года здесь находилась старообрядческая часовня, уничтоженная по решению церковных властей.
В 1871 году здесь была возведена деревянная православная церковь. Построена она с соблюдением традиционных канонов архитектуры. Рубили храм местные крестьяне. В России с 17 века строили храмы двух типов: шатровые и клетецкие. Пятиглавая церковь Александра Свирского относится ко второму. В её основе простая клеть, то есть прямоугольный сруб. Алтарный прируб пятистенный, заметно выдающаяся колокольня. В закладе используются камни, видимо из-за того, что срубленное дерево быстро гниёт при контакте с землёй. Интересно, что после завершения работ мастер забросил топор в озеро. Инструмент которыми рубили храм, нельзя было использовать для других целей.
В тридцатые годы минувшего столетия он был закрыт. Хранителями стали местные жители, а в 1987 началась его реставрация, которая завершилась в 2006 году.
Зацепившись взглядом за творение рук человеческих, которое живо вписалось в окружающую природную атмосферу, присел здесь на лавке, вырубленной из цельного ствола дерева, и задумался над тем, сколько жажды созидания живёт в человеке, освоившим и осилившим непростое плотницкое ремесло, чтобы вселить в своё творение столько энергии, что жить оно будет не одно поколение.
Благодаря «хоромной архитектуре», человек старался обустроить пространство среди бесконечного хаоса, но используя те же материалы, что и породил этот хаос. Укротить его в пределах своей родной земли, сделать понятным, перевести на язык освоенного человеком ремесла.
Уезжать из Кенозерья не хотелось, но на будущее оставил хороший задел. Если интересен активный отдых, природа, деревянное зодчество, открывать для себя новые места на карте, то в Кенозерском национальном парке стоит побывать. А кому неинтересно, тот и текст мой до конца не дочитал.
Фото и текст распространяются по лицензии Creative Common BY-SA